Люди, истории
CityDog.io

«Решила притвориться, что я умерла». Минчане о самых тяжелых расставаниях в своей жизни

«Решила притвориться, что я умерла». Минчане о самых тяжелых расставаниях в своей жизни
Четверо минчан рассказали нам о своих тяжелых расставаниях. Почему раньше было больно, а сейчас смешно? И как быть, если первая любовь не в 15, а в 22?

Четверо минчан рассказали нам о своих тяжелых расставаниях. Почему раньше было больно, а сейчас смешно? И как быть, если первая любовь не в 15, а в 22?

Валерия, 23 года

– Очень неловко и стыдно теперь вспоминать, как я расходилась с первым парнем. Мы долго встречались, три года были вместе. Я уже думала, что выйду за него замуж. Мы начали встречаться еще в школе, а потом продолжили в университете, хотя учились в разных вузах. После того как началась учеба в универе, мы стали намного реже видеться, потому что у нас были разные смены. Он учился утром, а я – по вечерам. Жить вместе было негде, снимать жилье не могли по финансовым причинам. В итоге мы проводили вместе выходные, но в будни почти не виделись.

Однажды он мне позвонил и сказал, что собирается поехать с друзьями куда-то на все выходные. Я очень разозлилась: и так редко видимся, а он еще уезжает. Нет, я не была против того, чтобы он проводил время с друзьями. Просто я ожидала, что он позовет меня с собой.

В общем, мы поругались. Он поехал с друзьями, а я пошла на вечеринку с подругами. Специально выкладывала весь вечер фотки, чтобы его задеть. Думала, что он начнет звонить или хотя бы напишет что-то, хоть приревнует. Но была тишина – он не звонил. Я подвыпила, и у меня включились «пьяные тарифы» – я стала звонить сама. Ничем хорошим такие звонки никогда не заканчиваются. Это можете у любой девушки узнать.

Мы разругались еще больше. Он обозвал меня легкодоступной, я послала его на три буквы. Несколько раз он бросал трубку, а потом перестал поднимать: и просто сбрасывал, потом выключил телефон. Это сейчас я понимаю, как это было унизительно и гадко. Тогда я все это воспринимала иначе.

Когда я протрезвела утром, у меня, наоборот, включилась гордость. Всю неделю я ему не звонила, думала – пускай сам извиняется. Но он тоже не звонил. В выходные я решила предпринять первый шаг и просто написала ему под предлогом, что у него осталась какая-то моя вещь. Он прочитал и ничего не ответил. Я была возмущена, бесилась, прямо помню, как психовала. А вечером мне позвонил его друг, подошел и отдал ту вещь, о которой я писала. От этого же друга я узнала, что мы расстались.

Я, честно говоря, была в шоке. Мы и раньше ссорились, но до расставаний дело не доходило. Я была уверена, что он просто показывает мне, что не надо себя так вести и провоцировать его. Я пыталась выяснить отношения: звонила, писала, приходила к дому. В общем, вела себя как типичный подросток. Когда я поняла, что мои агрессивные действия не работают, я решила действовать иначе. Писала ему уже ласково, извинялась.

Он продолжал игнорировать. Я решила пустить в ход тяжелую артиллерию: сделала несколько откровенных фотографий и отправила ему, написала, что скучаю. После этого я ожидала хоть какой-то реакции. Но он добавил меня в черный список в соцсети. А когда я звонила, вызов сразу сбрасывался.

Так продолжалось несколько недель. А потом моя подруга рассказала, что видела его с другой девушкой. Я так плакала, так переживала. Но зато после этой новости у меня как отшибло – я больше не писала и не звонила.

Сейчас смешно уже вспоминать, но тогда такое горе было! Кстати, тот парень мне сам потом написал, предлагал встретиться. Но я уже, конечно, не хотела ничего о нем знать и слышать. Честно говоря, я думаю, что многим девушкам просто нужен в жизни такой опыт, чтобы начать разбираться в людях. Мне казалось, что если мы долго вместе – все, значит, он меня любит. Но на самом деле любовь выражается не в количестве месяцев вместе, а в отношении. Теперь я это понимаю.

Евгений, 30 лет

– С Элизабет мы познакомились 10 лет назад в Минске: она вместе с группой норвежцев приехала учить русский язык. Русский она еще знала плохо, а я без разговорной практики не справлялся с английским. Но мы старались.

Как-то мы устроили шашлыки в лесу, и я решился – нужно было сказать Элизабет о моей симпатии и предложить встречаться. Я попросил одного товарища из группы написать мне пару фраз на норвежском и заучил текст. Там все было просто: «Ты мне нравишься, я хочу с тобой встречаться и поцеловать тебя». Я долго не решался подойти и начать разговор, но мой друг выдал очень верную мысль: если не подойду я, подойдет кто-нибудь другой. И я решился. Сказал. Несколько мгновений Элизабет смотрела на меня с недоумением, а потом просто поцеловала. Так у нас все и началось. Спустя несколько лет она мне призналась, что это был худший норвежский, который она слышала.   

Долгое время мы жили вместе в Минске. Но, конечно, со временем у Элизабет появилась тоска по родине, она решила возвращаться в Норвегию. Еще два года мы поддерживали отношения на расстоянии: я копил по несколько месяцев, чтобы съездить к ней на пару недель. При этом и я, и, как я уверен, она хранили друг другу верность.

После очередного моего приезда Элизабет сообщила мне, что беременна. Это было неожиданно, но морально я был готов. Я сказал ей, что она вольна сама решить, как поступать: делать аборт или рожать. Элизабет решила, что хочет ребенка, – я был готов к любому решению. Все 9 месяцев беременности меня не было рядом с ней, я решал вопросы в Минске: уволился с работы и готовился к тому, чтобы перебираться в Норвегию. Элизабет было очень тяжело, она нуждалась в поддержке и близком человеке, но она стойко справлялась. Я приехал буквально за неделю до родов, у нас родилась дочь – Петра.  

Но после рождения Петры отношения у нас не заладились. У нас исчезла сексуальная жизнь. Элизабет говорила, что устала, не хотела об этом говорить и ничего обсуждать. Я понимаю, что это была психологическая проблема, но решать ее она никак не хотела – просто оставила все как есть. Я тоже в конце концов отступил и перестал пытаться.

Я по натуре спокойный человек, но, когда меня начинают пилить, я просто замыкаюсь и стараюсь максимально отстраниться от раздражителя. Так и произошло. Элизабет было тяжело: она ухаживала за ребенком, справлялась со всеми бытовыми вопросами, к тому же после родов у нее были проблемы со здоровьем. И, конечно, она срывалась порой. Я же старался держаться как можно дальше от всего этого, не хотел конфликтов. В итоге мы просто перестали разговаривать. Мы не обсуждали проблемы, не решали вопросы – просто пустили все на самотек.

Через два года совместной жизни мне наконец выдали вид на жительство. И я смог выехать за пределы страны. Конечно, я сразу поехал в Минск. Три недели мы гуляли с друзьями, отрывались и проводили все время вместе. Один мой друг познакомил меня с приятной девушкой, и мы начали активно общаться. Я рассказывал ей о своей жизни, она меня поддерживала и понимала, да и вообще очень мне понравилась. Тогда-то и начали закрадываться сомнения в том, стоит ли сохранять отношения с Элизабет. Вернувшись в Норвегию, я все больше стал убеждаться в том, что мы с женой зашли в тупик. Никаких подвижек, никаких улучшений, даже обыкновенного разговора не получалось. Мы не общались. Мы жили вместе, спали в одной постели, но, кроме дочери, нас ничего не связывало. Мы были чужими людьми, которые остаются вместе только из-за ребенка.

Элизабет узнала о том, что я продолжаю общаться с девушкой из Минска. Ее, конечно, это очень расстроило. У нас случился скандал. Я видел, что небезразличен, и решил попытаться сохранить семью. Несколько месяцев я терпел, но потом понял, что не могу. И я сказал Элизабет, что ухожу. Еще какое-то время мы жили под одной крышей, затем я снял квартиру – и съехал.

Норвежцы удивительные по темпераменту и менталитету люди – они невероятно терпеливые. Семьи здесь рушатся, по-моему, только в крайних случаях. Они всегда ждут до последнего и каждый раз дают партнеру шанс для исправления.

Меня поразило, что есть специальная служба, которая помогает людям цивилизованно расходиться. Мы с Элизабет даже не регистрировали официально свои отношения, но нам все равно помогли: разграничили степени и сферы ответственности, определили, как мы будем общаться ребенком. С нами проводили беседы, разбирали ситуации – мы были полностью готовы к тому, чтобы жить отдельно. Кстати, если бы дочь осталась со мной – а такой вариант был, – то Элизабет платила бы мне алименты. Но я решил, что ребенку все же лучше быть с матерью.

Я знаю, что Элизабет обращалась за специализированной помощью к психологу. В Норвегии это обычное дело, многие так поступают. Расставания у них воспринимаются остро, поэтому нужно, конечно, позаботиться о том, чтобы пережить ситуацию. У нас такого нет. У нас разводов уже каждый год больше, чем браков. И люди понимают, что сейчас другое время и разойтись, развестись – это нормально.

Я же справился сам. Хотя, скажу честно, несмотря на то, что я сам был инициатором разрыва, мне тоже было больно. Моментами мне хотелось кричать. Но я понимал, что возвращение ничего не даст. Лучше я буду счастлив с кем-то еще, а она с кем-нибудь другим.

Сейчас я продолжаю жить в Норвегии, но часто приезжаю в Минск. Мы с Элизабет научились снова общаться: теперь разговариваем спокойно, очень много говорим о дочери. Многие были в шоке от того, что мы разошлись, кто-то не одобрял моего решения. Это их право, я понимаю. Но мне кажется, что это был единственный нормальный выход. Сейчас я полностью справился со случившимся: вижу и свои ошибки, и ее.    

 Анна, 25 лет

– Мы познакомились с Андреем в соцсети, около месяца круглосуточно общались. Я поняла для себя, что хочу встречу в реальной жизни. Но он решил сделать шаг назад – говорил, что боится встречи. Так мы перестали общаться, но через две недели случайно встретились на одном мероприятии. После этого и завязались отношения. Все было хорошо недели две, а затем парень понял, что я ему не нравлюсь. Но благодаря моему упорству я вернула его.

Отношения в общей сложности длились около года. За это время мы расставались 13 раз. Собственно говоря, я поверить не могла, что последнее расставание было окончательным. Ссоры всегда были на ровном месте. Меня очень злило, если он опаздывал на встречи. Я бесилась, когда он обещал вечером позвонить и не звонил. В общем, у меня явно был недостаток внимания, и я усиленно требовала его от него.

Еще одна из причин – сексуальная несовместимость. У нас просто оказались разные темпераменты. Помню, как кричала на всю улицу, что он гей, раз не хочет со мной секса. Вообще, все в духе романов: вокзалы, крики, скандалы, бурные примирения. Все как я люблю. Вернее, как я любила.

Вместо того чтобы понять, что я ему не нужна, я всегда пыталась его вернуть. И мне всегда это удавалось, кроме последнего раза. Когда я поняла, что мои уловки уже не действуют, я начала творить такую «жесть», что сейчас просто стыдно за это. Раз разговаривать он со мной не хотел – я его выслеживала и выводила на разговор.

Однажды, чтобы посмотреть на реакцию, я сделала так, чтобы он подумал, что я умерла. Я надеялась, что так он обратит на меня внимание, пожалеет о том, что ушел от меня. Я рассчитывала, что так у меня получится его вернуть. Я удалила страницы в соцсетях и договорилась с подружкой, чтобы та написала ему, что он во всем виноват. Остальных подруг, которых он знал, я попросила сразу блокировать его, если он связывался и пытался что-то узнать о ситуации.

Я, конечно, прочитала всю переписку подруги с ним. Он был в панике, не знал, что делать. Я была уверена, что он захочет ко мне вернуться, когда узнает, что со мной все в порядке. Но этого не произошло – желаемого эффекта я не добилась. Он после разговора просто взял и сам удалил все свои профили в соцсети. На мои звонки не отвечал.  

Сейчас я понимаю, насколько жестокой была эта затея. Тогда казалось совсем по-другому. И это в 22 года, когда мозг уже должен быть на месте. Но запоздалая первая любовь дала о себе знать. Если бы я прошла через такие чувства лет в 15, это, возможно, не смотрелось бы так дико.

Надо отдать ему должное – он просто исчез из моей жизни. Хотя бы не держал ложными надеждами на будущее. Через какое-то время я узнала, что у него появилась новая девушка. Итог для меня оказался не очень хорошим – на год я выпала из жизни и страдала, как и следует героине книги, где любовь – это страдания и боль.

Прошло уже 4 года, я поняла, что любовь – это не постоянные эмоции, а спокойные и стабильные отношения. И никогда не следует из кожи вон лезть, чтобы вернуть человека, потому что нужный человек всегда будет рядом.

 

Олег, 26 лет

– Это была уже вторая наша попытка быть вместе. За год до этого мы провстречались несколько месяцев, и я ушел. Мне казалось, что она – ограничение моей личной свободы. Весь год мы постоянно пересекались: много общих друзей и знакомых, поэтому приходилось делать вид, что все нормально. Но все не было нормально: я постоянно чувствовал напряжение. Когда она с другими девушками обсуждала симпатии и новые отношения, меня передергивало. Честно скажу, я просто ревновал. Так спустя год я не выдержал и попросил ее вернуться. Она бросила парня, с которым была, и наши отношения начались заново.

Через полгода я понял, что все же не люблю. То, что у меня было, – банальное чувство собственности. Девушка очень хорошая: добрая, миловидная и такая хрупкая, ранимая. Последний месяц я ежедневно переступал через себя, чтобы не разойтись с ней. В глубине души я мечтал, чтобы она накосячила и у меня была бы причина уйти. Но нет, она была все такой же милой, приятной, доброй и понимающей.

Все мои друзья ее хвалили, говорили, что тоже хотели бы таких отношений. Да, моя девушка не упрекала меня, если я не звонил ей каждый час. Да, она не была обидчивой, поэтому за полгода у нас не произошло ни одной ссоры. Я до этого сам мечтал о таких отношениях, где меня не будут пилить и постоянно контролировать. Секс был отличный. Интересы общие были. Но любви не было. Вот и все. Парни же должны быть рациональнее, да? Не должны вот так про любовь говорить?

В общем, я игнорил ее две недели: не поднимал телефон, не отвечал на смс, не читал ее сообщения в соцсети. Надо отдать ей должное, она не орала и не истерила – все так же терпеливо просила о разговоре. Это стало невыносимо. Я изрядно выпил, чтобы справиться с чувством вины, и позвал ее на разговор.

Она пришла с улыбкой, хорошо оделась. Она явно ожидала, что разговор будет о расставании. Несмотря на то, что я был пьяным, разговор я помню хорошо. Я сказал, что не хочу больше отношений с ней. Она очень сдержанно пыталась выяснить, в чем дело. Я начал объяснять, что не люблю ее. Но она явно не была готова мириться с такими абстрактными причинами. По ее взгляду я видел, что она не понимает. Тогда я сказал, что влюблен в другую. И вот тут дело сдвинулось.

Она перестала быть такой сдержанной, я видел, что она злится. Впервые за все время, что я ее знал, она кричала на меня. Я внутри разрывался, скажу честно. И тут она меня обхватила руками, сказала, что не отпустит. Я сильнее – и легко высвободился, видимо, сделав ей больно. Она то плакала, то кричала. То останавливала меня, то сама разворачивалась и начинала уходить. А потом она как будто устала: села прямо на асфальт и просто плакала. В этот момент я ушел.

Я завернул в соседний двор и все еще слышал, как она всхлипывает. Я остановился, стоял и слушал. На душе было противно, тошно от того, что я так поступил. Я услышал, что она встала и пошла, решил пройти за ней немного, чтобы удостовериться, что она дойдет домой. На улице все-таки была ночь, и с девушкой, особенно в таком состоянии, может случиться что угодно.

Но домой она не пошла. Еще около часа она просто бесцельно ходила по району. Плакала, звонила кому-то, но разговора я услышать не мог. В итоге она все же дошла до своего дома и зашла в подъезд. Я постоял еще какое-то время, увидел, как в окне ее квартиры зажегся свет, – и только тогда сам пошел домой.

Долгое время мы друг друга избегали. У меня вскоре появились новые отношения. От друзей и знакомых до меня доходили слухи, что она очень мучается. Я старался не бывать у нее на виду. Просил не выкладывать в интернет совместные фото с новой девушкой, чтобы не травмировать ее еще больше. Только спустя полтора года мы снова начали приходить в одну компанию, понемногу начали разговаривать. Сейчас она уже давно в отношениях с моим хорошим товарищем. Они вроде счастливы. Я пока один, но о расставании не жалею. Не получилось бы у нас любви.

Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.

   Фото: CityDog.by.

поделиться
СЕЙЧАС НА ГЛАВНОЙ

Редакция: editor@citydog.io
Афиша: cd.afisha@gmail.com
Реклама: manager@citydog.io

Перепечатка материалов CityDog возможна только с письменного разрешения редакции.
Подробности здесь.

Нашли ошибку? Ctrl+Enter