Виктории Пилинко 30 лет, семь из них она проработала в Google. Три года занималась поддержкой крупных клиентов в польском офисе компании и маркет-девелопментом, а затем еще четыре года работала в HR-департаменте сингапурского офиса Google. О своем опыте Виктория рассказала журналистам Bubble.
В январе 2022 года беларуска написала заявление на увольнение, чтобы с одним рюкзаком отправиться в соло-путешествие по Южной Америке, Центральной Азии и Ближнему Востоку. Всего за год она посетила 20 стран, а в общей сумме в ее копилке их 90. Каково это – выдержать все этапы собеседований и получить первую full time-работу сразу в Google, а затем осмелиться оставить ее и все привилегии ради мечты о большом путешествии дикарем, Виктория Пилинко рассказала Bubble.
«После окончания универа год путешествовала автостопом и думала, чем заниматься дальше»
– В 18 лет я уехала из Беларуси, поступив в Stockholm School of Economics в Риге. Там я получила степень бакалавра экономики и бизнеса в довольно хорошей по европейским рейтингам школе, но чувствовала, что не хочу заниматься финансами или банкингом. У меня было несколько проектов в консалтинге на part time, но я не спешила подаваться на первую попавшуюся full time-работу, а взяла паузу. Почти год после окончания университета путешествовала автостопом и думала, чем заниматься дальше.
Во время трипа в Барселону я встретилась со своим другом, который на тот момент работал в Airbnb. А я незадолго до этого подавалась к ним на вакансию, так как уже тогда мне была близка тема путешествий. Но они не спонсировали визу, и, в общем, ничего не вышло.
И тут во время встречи мой друг между делом говорит: «У меня есть знакомый в Google, они сейчас как раз хайрят русскоязычную команду, хочешь, он тебя зареферит?» Я решила попробовать, хотя никогда не мечтала о работе именно в этой компании.
Виктория в горах Пакистана.
«Работа в Google стала моей первой работой на full time»
В итоге успешно прошла все раунды интервью, их было, кажется, шесть, и получила свою первую full time-работу в 2015 году. Я не могу сказать, что на каком-то из этапов мне задавали супернеожиданные вопросы.
Первый представлял собой screening interview по телефону с HR. Во время колла HR убеждается, что ты подходишь по профилю и правильно понимаешь, куда вообще подаешься и что собой представляет вакансия.
На втором и третьем этапах началось тестирование по рубрикам, их было всего четыре: googliness, role-realted knowledge, analytical skills и leadership. В рамках каждой из рубрик мне задавали open-ended-вопросы, и все это было по телефону.
Надо понимать, что в таких компаниях вопросы формулируются довольно обтекаемо, а вот отвечать на них надо четко, структурированно, с конкретными данными и примерами. Мне кажется, мы не привыкли отвечать таким образом, но на собеседовании в Google лить воду точно не получится. Причем надо быть готовым, что к тебе всегда возникнут дополнительные вопросы: они любят копать вглубь, чтобы понять, чем именно ты помог тому или иному проекту или как конкретно ты поступишь в описанном кейсе – желательно по пунктам A, B и C.
Виктория Пилинко, экс-Google.
После телефонных собеседований я приехала в офис, где меня ожидало четыре интервью face to face за один день (насколько я знаю, сейчас все этапы уже проводятся в режиме онлайн). Там меня также собеседовали по рубрикам как менеджеры моей команды, так и других. Помимо проверки soft skills, они обращали большое внимание на аналитические способности. К примеру, мне описывали некую гипотетическую ситуацию или проблему, а я должна была предложить свое решение с приведением конкретных данных. Иногда нужно быстро что-то посчитать, прикинуть или заэстимейтить.
Также менеджеры оценивают role-related-знания и твое понимание рынка или продукта, с которым непосредственно собираешься работать. Я подавалась на роль, где главным продуктом был Google Ads. Поэтому мне было важно иметь представление, что это за продукт, как его можно улучшить или запитчить какому-то бизнесу.
В итоге я попала в команду, которая формировалась в польском офисе во Вроцлаве. Моя позиция была довольно entry-level и звучала как customer support associate. В принципе, вся команда состояла из вчерашних выпускников университетов. В нашу команду вошли ребята из Беларуси, Украины, России, Казахстана, Азербайджана, но у всех без исключения был опыт учебы либо работы за границей.
Есть такой стереотип, что люди из нашего региона часто заваливают собесы в Google из-за культурного кода. Я не могу утверждать, что, отучившись в беларуском университете, ты никогда не сможешь попасть в Google. Но шансы наверняка будут меньше просто потому, что компания особенно ценит сотрудников, у которых ранее был опыт работы в мультикультурных командах. Причем тут речь даже не о том, какой у тебя английский, никто не будет тестировать твои знания грамматики, хотя английский, конечно, должен быть ок. Речь про умение оперировать в международном комьюнити.
Виктория Пилинко, экс-Google.
«Когда в 23 года ты попадаешь в такую компанию, конечно, случается вау-эффект»
Понятно, что, когда ты попадаешь в компанию такого уровня, у тебя случается вау-эффект. Особенно если тебе 23 года. Мой старт в Google пришелся на 2015 год, когда все tech-компании были на гребне волны и позволяли себе шиковать.
Виктория Пилинко в центре.
Первый месяц нуглеры (новые сотрудники Google) вообще не работали. Мы отправились на тренинг в главный европейский офис в Дублине, знакомились с культурой компании и спецификой конкретно своей работы. Конечно, всё – от проживания до питания – было за счет компании и, в общем-то, напоминало университетский период, а-ля учеба по обмену, только ты работаешь в Google.
Я была очень впечатлена тем, насколько компания готова вкладываться в сотрудников материально и ресурсно. Вдохновляло и то, насколько разные люди, с разными интересами и passions собраны в одном месте. Я понимала, что здесь есть огромное поле для личностного и профессионального роста, даже за рамками моих основных обязанностей.
Наша русскоязычная команда занималась поддержкой крупных клиентов по всей рекламной экосистеме Google и маркет-девелопментом. Конкретно я специализировалась на рынках Беларуси и Казахстана.
Мы пилили образовательные программы, так или иначе связанные с рекламными продуктами компании. Например, я курировала программу The Graduate, которая была нацелена на обучение студентов навыкам digital marketing. После серии вебинаров мы коннектили студентов с digital-агентствами в Беларуси и Казахстане, которым нужны были квалифицированные специалисты. Наш бизнес-интерес состоял в развитии локальной рекламной экосистемы и выводе ее на более высокий уровень. А мне лично очень нравилось заниматься темой образования и гонять в бизнес-трипы. После The Graduate я реализовала еще одну программу для женщин-менеджеров в бизнесе. Там уже был более широкий фокус, не только про digital marketing.
Надо понимать, что Google – это компания, в которой все очень быстро меняется. Сегодня ты занимаешься одним, завтра – другим. Все зависит от приоритетов, видения топ-менеджмента в Штатах. И ты должен быть к этому готов.
«У меня европейский подход: я ценю свое время и не буду горбатиться на наемной работе сверхнормы»
За три года работы в польском офисе я не так много времени проводила в самом Вроцлаве – больше была в разъездах и работала из других офисов Google. В какой-то момент почувствовала, что моя история с Вроцлавом подходит к концу: мне становилось скучно, плюс я не видела особого роста на своей позиции. Поэтому начала думать о переезде в город покрупнее, где побольше движа, где как минимум есть метро.
Я точно знала, что не хочу в Штаты, потому что их культура очень далека от меня. Она какая-то недушевная, что ли. В США крутая природа, энергетика больших городов, но жить в Штатах я бы точно не хотела. Американцы очень зациклены на работе, что мне совсем не близко. У меня более европейский подход: я ценю свою время и не буду горбатиться на наемной работе [сверх нормы].
Фото из архива героини.
На тот момент мне был важен город, в котором буду жить дальше, плюс travel opportunities, которые этот город бы открывал. Поэтому рассматривала два варианта: Лондон и Сингапур.
В жизни я не раз убеждалась: как только сформируешь какое-то намерение, все начинает складываться в пользу его реализации. У меня вышло примерно так же с Сингапуром. Подвернулась позиция в HR-департамент в сингапурском офисе Google, которая подходила мне и по опыту, и по интересам. Я решила податься на нее.
Снова нужно было пройти три или четыре раунда интервью. Но, например, этап, на котором тестируют cultural fit сотрудника, я в этот раз пропускала, так как уже являлась гуглером. Не могу сказать, что второе собеседование далось мне легче, чем первое в польский офис. Хоть я уже и была сотрудником компании, но прекрасно понимала, что внутри Google огромная конкуренция на каждую позицию, поэтому готовилась очень тщательно.
«В Сингапуре откладывала примерно четверть зарплаты, при том что летала куда-то почти каждые выходные»
В конце концов получила оффер в команду global mobility, которая менеджерила релокейт-программу для региона APAC. Причем оффер прилетел мне на почту, когда я сидела в аэропорту Лондона перед запланированным двухмесячным путешествием по Южной Америке. И я такая: «А, ну окей». Путешествие состоялось, а после у меня была примерно неделя, чтобы перебраться из Вроцлава в Сингапур.
Переезд прошел быстро и гладко. Я не испытала никакого культурного шока после релокейта в Азию. Хотя, мне кажется, с моим опытом путешествий меня смогут удивить еще разве что какие-то племена в Африке.
Сингапур же очень развитая страна. Пожалуй, самая высокоразвитая из всех, где я жила. Там все четко, эффективно, суперфутуристично. Все автоматизировано, сделано с умом и для людей, тебе не нужно стоять в очередях за каким-нибудь дурацким штампом. Мне кажется, период адаптации в Сингапуре занял у меня три дня, в том числе благодаря тому, что я продолжила работать в той же компании.
Культура и устройство всех гугловских офисов очень похожи. Причем сингапурский офис, на мой взгляд, самый крутой, а я успела побывать где-то в 20 офисах Google. Там все до мелочей направлено на комфорт сотрудников: от массажных и музыкальных комнат до крана с комбучей, который в какой-то момент появился в нашем офисе.
Виктория Пилинко, экс-Google.
Плюс Google предлагает очень competitive финансовые условия. Гугловский оффер всегда выше среднего по рынку. Например, если ты HR-менеджер третьего-четвертого уровня, то твоя зарплата в Google в Сингапуре может быть тысяч пять долларов.
Я не могу говорить, сколько именно зарабатывала я. Как во Вроцлаве, так и в Сингапуре примерно четвертая часть моей зарплаты уходила на аренду жилья. Кстати, во Вроцлаве у меня вообще не получалось откладывать: во-первых, зарплата была не такой высокой, во-вторых, в злотых, а не в долларах, в-третьих, я много путешествовала.
А вот в Сингапуре удавалось сейвить где-то 25% зарплаты, даже несмотря на очень дорогое жилье: тогда цены на аренду стартовали от тысячи долларов, а сейчас, наверное, стали раза в три выше. При этом в Сингапуре низкие налоги и высокие зарплаты. Так что даже с учетом очень частых путешествий (а я летала куда-то почти каждые выходные), недешевого хобби – дайвинга – и моего активного досуга удавалось откладывать примерно четверть зарплаты.
«Увольняться из Google и терять все плюшки в один момент как-то стремновато»
Я проработала в Сингапуре четыре года. Но последние года два вынашивала мысль об увольнении ради большого путешествия. Плюс я не чувствовала себя полностью реализованной на этой работе. Меня окружали офигенные люди, я хорошо справлялась со своими обязанностями, но меня это больше не зажигало и не вдохновляло.
Понятно, что решение уйти из Google не принимается в один момент. У меня было много страхов, связанных с тем, что я могу потерять. Это была моя первая работа – и сразу в такой комфортной и стабильной компании, которая со всех сторон заботилась о сотрудниках, покрывала health и travel insurance, предоставляла кучу других плюшек. Терять все это в один момент как-то стремновато.
Виктория Пилинко, экс-Google.
На протяжении не одного года у меня был постоянный мыслительный процесс в духе «а смогу ли я потом найти новую работу», «а что я буду делать дальше, если уйду» и так далее… Понадобилось много внутренних проработок, чтобы осмелиться написать заявление. Но я очень хотела пойти за мечтой и отправиться в путешествие на год-полтора без конкретной даты возврата. Я настроена была сделать это еще в 2021-м, но тут пандемия вмешалась в планы, поэтому я доработала до января 2022-го и ушла из Google. И, честно, я вообще не скучаю.
«Я выделила год не для того, чтобы покататься по Европке. Хотелось увидеть такие страны, как Иран, Ирак или Перу»
Я изначально знала, что хочу отправиться в путешествие по тем странам, где еще не была и куда сложно добраться. Я выделила год не для того, чтобы покататься по Европке, а чтобы посмотреть такие страны, как Ирак, Иран, Мексика, Перу, Коста-Рика.
Я строила маршрут, отталкиваясь от направлений, а не от бюджета. Деньги меня никогда особо не волновали: знала, что у меня есть определенные сбережения, и чувствовала себя спокойно. Я вообще отношусь к деньгам довольно просто: пока есть – трачу, как закончатся – пойду работать.
С начала года я объездила всю Центральную Америку, Колумбию и Перу. А осенью начался мой трип по Центральной Азии и Ближнему Востоку. Я понимала, что в такие страны нельзя прилететь на одну-две недели, потому что ты рискуешь ничего толком не увидеть. Здесь нужно время, и я себе его дала.
Виктория с учениками буддистской школы в Хпа-ан, Мьянма.
Обычно мой план на каждую новую страну очень приблизительный. Я открываю карту, читаю блоги (и то не всегда), чтобы прикинуть, как маршрут мог бы выглядеть чисто логистически. Когда ты ездишь в отпуск два раза в год на две недельки, есть силы и желание готовиться, вычитывать информацию и инструкции. Я же уже подустала от этого, поэтому обычно на месте разбираюсь, что к чему.
Хотя понятно, что я в курсе основных моментов. Я знакома с историческим контекстом стран и слежу за социально-политической ситуацией в мире. Например, перед поездкой в Иран осенью 2022-го я спрашивала мнение знакомых и друзей, стоит ли сейчас туда ехать. Я подхожу с умом к принятию решений, но у меня высокая толерантность к риску. Так что, взвесив всё, я прикинула, что все должно быть нормально, и в итоге провела в этой стране целый месяц.
Мечеть Аббаси в Исфахане, Иран.
Рада, что поехала в Иран именно сейчас, потому что туристов там вообще не было: за месяц я встретила, наверное, десять иностранцев. В целом ситуация была довольно спокойной, но с лиц местных жителей, конечно, считывалось напряжение. Это, наверное, можно сравнить с периодом беларуских протестов: ты можешь сама на них не ходить, но все об этом говорят, люди живут этими событиями, и напряжение просто чувствуется энергетически.
«Я путешествую в одиночку, крайне редко останавливаюсь в отелях и ничего не бронирую заранее»
В своих путешествиях я всегда оставляю место и время для маневра, потому что местные советуют много того, о чем я даже не слышала. Бывает, в какой-то стране чувствую, что хочу задержаться подольше, потому что мне нравится ее вайб. Так, например, в Перу я провела целых полтора месяца, это та страна, в которую при первой же возможности я бы вернулась снова. Но вообще я не из тех путешественников, которые месяцами зависают в одном месте, – мне важно движение.
Почти все мои путешествия в течение этого года были соло. В Мексику на пару недель прилетал мой парень, но в основном я везде перемещалась одна с огромным рюкзаком за спиной. Мне кажется, в таком формате получается гораздо больше приключений и свободы. Когда ты один, то чаще знакомишься с местными и погружаешься в их мир.
Закат в Меделине, Колумбия.
В своих трипах я крайне редко останавливаюсь в отелях и ничего не бронирую заранее. За месяц в Иране я провела в хостелах или guest houses только шесть или семь ночей – все остальные ночевки были у местных хостов.
Мои лучшие друзья – это Couchsurfing и автостоп. Сейчас я путешествую по такому региону [Ирака], где просто нет отелей. Да и если бы они были, то я бы вряд ли там ночевала. В подобных местах самое ценное для меня – это пощупать social fabric. Мне интересно понять, как живут люди в разных странах, как у них все устроено. Причем на Ближнем Востоке Couchsurfing очень популярен, поэтому не так сложно найти вариант ночлега или местного гида, который захочет с тобой потусить.
Вид на самое большое кладбище в мире Вади ас-Салам. Наджаф, Ирак.
Вообще в Ираке я пребываю в полнейшем шоке от того, насколько здесь гостеприимные люди. Мне ни за что тут не разрешают платить. И если у самого человека не получается чем-то помочь или отвезти меня куда-то, то он найдет брата кума друга свата, который все организует. Такая у них культура, и я под огромным впечатлением от Middle East.
А еще меня удивляют местные цены – в Ираке они вполне себе европейские (то есть высокие): междугородний автобус стоит примерно 15 долларов, отели в Багдаде стартуют от 40, обед в ресторане – 20. Хотя и зарплаты у людей здесь довольно приличные.
«Иногда кажется, что у меня выключен инстинкт самосохранения»
Иногда меня спрашивают, не страшно ли мне путешествовать дикарем. Мне кажется, у меня выключен инстинкт самосохранения. Но у меня действительно нет страхов, потому что я всегда доверяюсь потоку и даже в самых сумасшедших ситуациях все в итоге заканчивается хорошо.
Сафари в парке Серенгети, Танзания.
Например, однажды я была в Восточном Тиморе – это страна, граничащая с Индонезией на одном из островов. Там не очень развита инфраструктура для туризма, а некоторые люди и вовсе не знают про ее существование. Я же отправилась туда, как обычно, ничего не букая заранее. Это сейчас я уже понимаю, что ночью там лучше не перемещаться в одиночку.
И вот я приезжаю посреди ночи на автобусе в новый город. На вокзале стоят какие-то стремные чуваки, никто не говорит по-английски, повсюду пыль и дым от сигарет, водитель глушит автобус и в нем же ложится спать. Я понимаю, что мне нельзя оставаться в этом автобусе, пытаюсь хоть у кого-то выяснить, где я могу переночевать. И вдруг какой-то человек из темноты протягивает мне телефон, а оттуда голос юной девочки: «Жди там, мы с папой сейчас приедем за тобой на мотоцикле». И через несколько минут приезжает милая девочка лет 16 со своим отцом, они забирают меня к себе домой. А дом у них – это комнаты из бетона и матрас по центру. Страна довольна бедная. Мне выделили комнату этой девочки, дали умыться и отдохнуть.
Виктория Пилинко, экс-Google.
Утром я проснулась от того, что дети тихонько заглядывали в щель, им не терпелось, чтобы я поскорее проснулась. Всем хотелось со мной познакомиться. В итоге мы целый день гуляли по деревне, где жили все их родственники. У меня не осталось никаких контактов, и я даже не помню имени этой девочки. Но это пример того, как в самой безвыходной ситуации все может сложиться очень здорово.
«Красивые фотографии в Instagram имеют и обратную сторону»
Понятно, что все красивые фотографии в Instagram имеют обратную сторону и, отправляясь в большое путешествие, ты обязательно чем-то жертвуешь и что-то упускаешь. Например, я очень скучаю по своей социальной жизни и друзьям. Во время поездок ты знакомишься с новыми людьми, проживаешь с ними крутые эмоции, но это все моменты, вспышки, эпизоды. А потом ты отправляешься дальше в путь.
Первые уроки серфинга на острове Ломбок, Индонезия.
Это тоже прекрасно, но это иной тип интеракции, чем в обычной жизни. Все-таки строить долгосрочные социальные отношения для любого человека очень важно. А у меня из-за всех этих путешествий и переездов не получается выстроить круг друзей, которые были бы собраны в одном месте. Мои друзья разбросаны по миру и даже не знакомы между собой.
Это и чудесно, и непросто одновременно. Но это жертва, на которую я сознательно согласилась. Я отлично понимаю: если ты хочешь что-то создавать – будь то карьеру, романтические или дружеские отношения, – в это надо вкладываться. И для этого, безусловно, нужно физическое присутствие.
«Я скучаю по хорошей еде, приготовленной на собственной кухне»
Еще в путешествиях мне не хватает рутины и бытового комфорта. В начале пути без этого можно обходиться, но позже накапливается усталость. Уже почти год как я в дороге – и мне хочется спать на удобной кровати, здорово питаться и больше заботиться о своем теле.
Рассвет на вершине самой высокой горы Восточного Тимора Рамелау.
Например, я скучаю по хорошей еде, приготовленной на собственной кухне. Я не могу, как многие путешественники, питаться фастфудом, есть зажаренное, зашкваренное, с кучей масла и чувствовать себя окей. Мне важно, чем именно я наполняю свой организм, а в дороге не всегда просто найти или приготовить подходящую мне еду.
Я не ем мясо и рыбу, и порой это довольно сложно объяснить, когда меня приглашают на ужин. Еда – это ведь очень тонкий момент в социальном контексте. В некоторых культурах ты можешь даже обидеть людей, отказавшись от их угощений, которые считаются лучшими в национальной кухне. Но я все равно не иду на компромиссы с собой и отказываюсь даже от самого известного кебаба в городе. Уж лучше я побуду немного socially awkward, зато сохраню свою энергию и буду прислушиваться к потребностям организма.
«Физически подустала от такого насыщенного ритма и 25-килограммового рюкзака за спиной»
Еще мне не хватает регулярных занятий спортом и утренней йоги. Например, в таких странах, как Иран или Ирак, тренажерки для женщин отдельные, их меньше, и, соответственно, не так просто найти зал поблизости. Плюс из-за того, что я часто ночую у кого-то дома, не всегда есть возможность расстелить коврик и в тишине и чистоте заняться утром йогой. Для этого может не быть места или времени, потому что надо бежать на очередной автобус.
Вид на озеро Блед, Словения.
В общем, я физически подустала жить в режиме «не знаю, как сложится завтрашний день» и носить 25-килограммовый рюкзак за спиной. Иногда хочется сбавить темп и просто остановиться. Хотя порой думаю: «Но я же еще не видела этого, и этого, и этого». В общем, тянет меня в разные стороны.
В следующем году я хочу начать закладывать фундамент для дальнейшего роста. Правда, пока не знаю где. Я четко понимаю, что хочу поселиться рядом с океаном, чтобы серфить, и хочу жить в тепле. У меня есть несколько вариантов локаций, и самый идеальный из них – Мексика.
А для путешествий мой топ-5 – это Перу, Мексика, Пакистан, Индия и Индонезия (без строгой последовательности). Если можно к ним добавить еще одну европейскую страну, то это будет Италия.
«Мне не подходит офисная работа, я точно не хочу провести свою жизнь за компом»
Вряд ли я когда-то еще буду так много путешествовать нон-стоп. Но я рада, что у меня был такой опыт длиной в год. Он дал мне очень многое.
За это время я окончательно убедилась, что мне не подходит офисная работа. Я страдаю от нее на физическом уровне. Моему телу нужно движение, и я точно не хочу провести всю свою жизнь за компом.
Love lake, затерянное среди островов Западного Папуа.
Мне кажется, жизнь без работы прекрасна, когда она наполнена и разнообразна. Я кайфовала почти год. Но уже хочется творить, что-то создавать, зарабатывать деньги. Пока не знаю, в какую именно деятельность это выльется.
Я вижу свое будущее более свободным, чем раньше, не привязанным к одному делу или одному источнику дохода. Сейчас мне интересны телесные практики, массаж, ароматерапия, здоровое питание, путешествия, тема sustainability и окружающей среды.
В путешествиях я увидела, как люди, живущие в свободном потоке, не просто существуют, а креативно находят источники дохода и наслаждаются своей жизнью. Они зарабатывают, используя свои таланты, при этом не рассылают никуда резюме. Это меня очень вдохновило. Я хочу заниматься тем, что будет откликаться на уровне моих личных ценностей и интересов. И заниматься только той работой, которая будет наполнять мое сердце.
Виктория Пилинко, экс-Google.
Фото: архив героини.