«Куча людей, коты, собаки, какая-то девушка на костылях – а с неба падают снаряды». История белоруски, которой удалось выбраться из Ирпеня

Екатерина — тестировщица в небольшой белорусской компании и музыкантка, уже полгода живет в Украине. С начала войны девушка поневоле превратилась в блогерку: телеграм-канал, который она начинала как личный дневник, набрал 300+ подписчиков.

Екатерина рассказывает в нем про Ирпень, где провела две страшные недели после начала войны, а теперь и про Львов. Dev.by поговорил с ней обо всем, что ей пришлось пережить за последние полтора месяца.

Фото носят иллюстративный характер, они сделаны белорусским фотографом Александром Васюковичем в Буче и Бородянке. Мы публикуем их, чтобы показать ситуацию в регионе.

– Читаешь ваш канал и видишь, что начинали для себя.

– Да, для себя. Но с начала войны я поделилась ссылкой с близкими — чтобы, когда со связью проблемы или заряд телефона нужно экономить, не отвечать по несколько раз на одни и те же вопросы: «Да, мама, все в порядке! Да, я в шапке». Сейчас я периодически дублирую контент в инсту и из инсты, а тогда в Ирпене писала только в телегу, так как она не лагала.

– Первый пост из бомбоубежища у вас появился 26 февраля.

– Правда, а не 25-го? На самом деле все эти дни слились для меня в один большой – иногда я ложилась спать днем, потом просыпалась и не могла понять, сколько времени прошло. В подвале было темно, а когда нет света, ты теряешься.

– Расскажите про первую бомбежку. Как вы нашли то первое бомбоубежище?

– На самом деле мы ни разу не были в бомбоубежище. Я посмотрела по карте: ближайшее к моему дому было в военном госпитале. Но мы туда не пошли – и хорошо, потому что его разбомбили, как потом оказалось.

В свой первый подвал мы вообще угодили случайно. У нас были забронированы места на автобус из Киева во Львов. Мы хотели добраться до Киева, но не могли: туда ничего не шло, мосты взорвали. Один таксист взялся довезти нас до Житомирской трассы, но в итоге отвез к подвалу, в котором пряталась и его семья, и за это взял с нас 1000 гривен (неплохо за 5 минут езды!).

Неприятно, так как это была большая часть наших наличных денег (и таксист это знал), но спасибо ему, что увез нас из той части Ирпеня, потому что было пекло.

Наша квартира сгорела. Я связывалась с хозяином, спрашивала, как передать ключи, он ответил: «Ключи не нужны – полдома сгорело, и наша квартира тоже».

Так мы оказались в том первом подвале – с таксистом, его семьей и кучей людей.

– Сколько людей там было?

– Давайте прикинем: у нас была самая большая комната – на 17 человек, человек 10 было во второй, 7 – в третьей. В коридоре сидели бабульки и чья-то собака. Если всех-всех посчитать, человек 30+, наверное.

Мы с Никитой, моим молодым человеком, как-то уместились на столе, но кто-то из нас постоянно падал, и в итоге мы стали спать по очереди.

– Как долго вы пробыли в этом первом подвале?

– Около четырех дней. Потом на улице стало потише – люди разошлись по домам. А мы остались. И тут к нам зашел дядя Коля – веселый такой дядька, который подкармливал иногда обитателей подвала, приносил нам супы-пироги-макароны.

– А что вы тут делаете? – спросил.

– Сидим.

– А вы чьи?

– Ничьи.

– Будете мои, – и потащил к себе домой.

У дяди Коли был частный дом, а внизу – подпол для закаток и картошки 1,5 на 1,5 метра. Первой же ночью был авианалет. Я проснулась от гула самолетов и криков дяди Коли: «Молодежь, быстрее, б…!» Я слетела со второго этажа, буквально роняя тапки, плюхнулась на дядю Колю, а сверху упал мой тапок.

– Было страшно?

– Ну конечно! Ты думаешь: по частному дому не станут стрелять – какой смысл тратить целую бомбу, чтобы убить пару человек? Но потом смотришь вокруг: а ведь стреляют куда попало – частный сектор был очень сильно поврежден.

Еще ты думаешь: а ведь если в дом попадет бомба, его завалит. И как выкопаться? Сидя в подполе, мы поняли, что ступили – даже лопату не принесли. У нас был только топор.

– Вы видели, как бомбят соседские дома?

– Нет, только зарево пожаров. На улицу мы вообще старались не выходить – всегда есть риск, что прилетит какой-нибудь осколок или пуля.

– Из вашего «дневника» сложно понять, как и почему от дяди Коли вы вдруг переместились в следующий ирпенский подвал.

– Приблизились бои, нужно было выбираться из города. Мы узнали, что на железнодорожном вокзале проводят эвакуацию в Киев, добрались туда – и попали под обстрел. Было п****ц как страшно: куча людей, коты, собаки, какая-то девушка на костылях – а с неба падают снаряды.

Потом мы пробовали добраться до какой-то церкви, где вроде тоже эвакуация должна была быть. Но не добрались – снова обстрел. Мы стояли, пытаясь прикинуть, где же спрятаться, и тут к нам подбежали ребята из теробороны: «На землю! Ложитесь!» Эти же парни потом помогли нам добраться до второго нашего подвала. У меня был чемодан в руках – он порвался, так ребята подхватили мои вещи и погнали: «Давайте за нами!»

Бородянка.

Бородянка.

– Надолго вы застряли в этом подвале?

– Не очень, мы там провели примерно дня четыре. На следующий день узнали, что есть возможность эвакуироваться из Ирпеня через деревню Романовку. Было страшно, стреляли постоянно – но какая-то бабуля собрала свои клунки и пошла. Потом прислала эсэмэску соседу: «Добралась». Мы такие: «Ага! Будем иметь в виду».

Однако волонтеры сказали, чтобы никто больше пока не совался в Романовку, потому что там стреляют в людей. «Ладно, – решили мы. – Будем ждать зеленого коридора».

Но новостей про коридор не было, а между тем перестала работать связь. Потом пропал свет. Потом – вода. Потом – газ. Мы понимали, что дальше будет хуже, видели, что у людей вокруг начинают сдавать нервы, – решили уходить. Поговорили вечером с волонтером, он обнадежил: «Сегодня никто не погиб во время эвакуации. Были только раненые».

– Вы не местные. Как искали ту Романовку, как добирались без связи?

– Нам очень повезло с помощником – в соседнем подъезде жил волонтер Максим, очень классный парень, он посмотрел на двух дебилов с чемоданом и котом, взвесил кота и сказал: «Я вас довезу, куда смогу». И подвез до того самого моста на Романовку.

Без него мы бы пропали: была метель и очень опасно – надо было знать, как идти. И не высовываться на главную дорогу, чтобы не подстрелили. Максим вез нас более безопасным путем: переулками, дворами, улочками. Доехал до моста – там все было заставлено сгоревшими машинами. А дальше – пешком.

– Был «самый страшный момент»?

– Страшно все время было. Мы только выехали – к нам подбежали какие-то парни, попросили «прикурить» машину. Ты сидишь, ждешь, пока Макс справится, и слышишь артиллерийскую стрельбу. Звук еще далеко, но понятно, что он может приблизиться в любой момент.

Ехать тоже страшно: мы же слышали не раз, никто не смотрит, что машина волонтерская или что написано «Дети», – могут начать стрелять.

Под обломками моста очередь: кто-то несет на носилках лежачих, кто-то ковыляет на костылях, бабушки проходят, люди с детьми – ты пропускаешь. Мы простояли часа два. На самом деле это не так много. Но стреляют – и тебе страшно.

Переход через реку очень медленный, потому что вместо моста там – пара скользких досок, и тебе нужно умудриться не упасть. Река неглубокая, но быстрая, и, блин, снег, холодно! Но мы с Никитой молодцы: переправились и даже ничего из вещей в реку не уронили. А ведь у нас, кроме своих ноутов, была еще и техника компаний. И мы все вывезли из Ирпеня – не оставили. И кота переправили.

– Читала у вас, что это «не кот, а целый слон».

– Да, а еще у него самая большая переноска, что была в магазине, – царские хоромы.

– А дальше – Киев? Что было там?

– Нас привезли куда-то на окраину, выгрузили. Мы решили на вокзал не соваться – знали, что там толкучка. Я спросила в «Фейсбуке», кто в Киеве может нас вписать к себе ненадолго.

Мне тут же позвонил хозяин квартиры, которую мы снимали в Ирпене, предложил к нему на дачу – на запад Украины. Еще написал коллега – музыкант и айтишник, – и оказалось, у него квартира совсем недалеко от того места, где нас выгрузили. Мы взяли такси, ехали и крутили головами: там – следы обстрелов, там – ежи, гильзы повсюду валяются… Сирену впервые услышали, у нас в Ирпене она не работала.

Таксист узнал, что мы белорусы, и очень разволновался.

– Почему?

– Везде блокпосты, а вдруг мы диверсанты.

– Он так вам так и сказал?

– Да, сказал: «Я вас не повезу». Я в ответ: послушайте, мы ведь уже едем, к тому же воздушная тревога – вы что, выкинете нас где придется? Высадите хотя бы возле бомбоубежища в таком случае. Он прикинул, что ехать недалеко – проще нас довезти до места, чем наворачивать круги в поисках убежища. Ну и довез.

Мы провели в той квартире одну ночь. Я бросила Free Belarus Center заявку на эвакуацию – и уже на следующий день мы отправились во Львов. Хорошо доехали, единственное «но»: водитель отказался пускать котов в салон – они ехали в багажнике и всю дорогу орали.

– Во Львове вы тоже проводите много времени в подвалах?

– Здесь часто бывают воздушные тревоги, но мы живем на первом этаже, рядом подвал: если будет опасно, спустимся, а пока просто выходим в коридор.

Сегодня я даже рабочий колл отсюда делала во время воздушной тревоги.

– Что сказали коллеги, заслышав звук сирены?

– Не знаю, было ли им слышно. Но мои коллеги уже ничему не удивляются: меня не было три недели – и они молодцы, справились!

Хотя повезло, что война началась на следующий день после самого большого за историю проекта релиза – я тогда еще подумала: «Блин, успели!»

Сейчас я уже две недели как вернулась на работу, но до сих пор забываю спросить, как будет оформляться документально мое отсутствие из-за войны. Не отпуском же?

А еще я-то работаю, но деньги получить не могу, так как карточка заблокирована. Живу в долг.

– Вы писали про знакомых в Ирпене. Не знаете, удалось ли им выбраться из города?

– Я не знаю. Я писала эсэмэски – мне никто не ответил. Либо нет связи, либо что-то случилось.

Игорь, с которым мы держали связь, не собирался никуда уходить, сказал, что у него коллекция раритетных пластинок и он ее не оставит. «И вообще это мой дом!»

У него как у заядлого рыбака было все, что нужно, чтобы пережить войну: и огромные запасы алкоголя, и тушенка, и фонари-батарейки, и одеяла. Возможно, что он и другие еще сидят в нашем втором подвале.

Буча.

– В начале войны и позже вы делали записи про Бучу. Могли ли вы представить, что затем Буча будет в новостях вот с такими подробностями?

На самом деле до нас доходила информация, что происходит в Буче и в северной части Ирпеня: наши соседи звонили родственникам, знакомым.

Скажу честно: я надеялась, что вдруг они преувеличивают, что на самом деле не все так плохо. Но, увы, все было именно так плохо.

– Какие истории рассказывали соседи?

– Что расстреливают мирных жителей, а у кого-то застрелили собаку – просто смеха ради. Что у кого-то изнасиловали соседей.

В какой-то момент наш главный по подвалу сходил на разведку – и получил информацию, что ВСУ ушли из Ирпеня и в город вошли кадыровцы. Он спрятал оружие и переоделся, потому что прошел слух: если чеченские бойцы увидят хотя бы песочные кроссовки – то все, это смертный приговор не только ему, но и всему подвалу.

Мы сидели в подвале очень тихо. Когда поднимались в квартиры в туалет – крались как мыши: никаких фонариков и свечей, только свет из окон. Старались не выходить без лишней надобности, так как знали, что можно выйти к колонке и не вернуться. Были случаи, в людей стреляли, когда они выходили с ведром за водой.

Что еще почитать на dev.by: 3 истории эвакуации из Киева. Беларус-DevOps, казах-инженер и художница-украинка

Фото: Devby.io.