Авторы необычных сувениров: «В начале XX века Минск был жизнерадостный»

Способ выбран вполне себе архитектурный: домики, из которых можно собрать свой Минск. Миниатюрные, деревянные и керамические, они выстраиваются в улицы, кварталы и целые ансамбли вдоль Свислочи: Зыбицкая, Александровская (сейчас Богдановича), Старовиленская, Троицкая (которой сейчас не существует). «Эти домики можно будет дарить детям как исторический конструктор, – рассказывает Тамара, – а взрослым – как сувениры. Главная идея – дать возможность представить Минск конца XIX – начала XX веков простому человеку, понять и почувствовать атмосферу, масштаб, образ. Ведь Минск возник не после 1945 года. К домикам мы предложим открытки с планами и развертками этих улиц, населенных городскими персонажами той эпохи».

– Тамара, а почему вы выбрали именно рубеж XIX-XX столетий?

– Нам нравится тот образ Минска. Его еще можно «прочитать» и в фотоматериалах, и в литературных источниках, и в названиях старых улиц… Тот город как мираж: еле-еле виден в дымке времени, образ все слабее, а силуэт все менее выразителен. 

– Когда вы готовили проект, то изучали литературные, архивные источники, фотоматериалы. Опишите, каким вам представляется Минск того времени.

– В начале ХХ века губернский Минск был вполне себе европейским городом. Каменная застройка, доходные дома, три линии конки. Например, гостиница «Европа»: шесть этажей, первоклассный ресторан, дамская и мужская парикмахерская, читальный зал. В каждом из 130 номеров – телефон, умывальник, электроосвещение, водяное отопление, ванна. Действовал лифт. Или главная магистраль – улица Захарьевская: она сияла огнями дорогих ресторанов, здесь было с десяток гостиниц: «Париж», «Ново-Берлин», «Кронштадт», «Либава», «Виктория», «Вена», «Рояль», «Швейцария». Вечерами мимо дворца графа Чапского (сейчас на этом месте здание Администрации Президента) конные экипажи подвозили нарядно одетую публику к городскому театру...

В августе 1944-го была создана комиссия для решения вопросов восстановления столицы Беларуси. В комиссию входили  академики архитектуры из Москвы и Ленинграда. Они отметили, что, несмотря на разрушения, по архитектурным достоинствам и сохранившимся памятникам архитектуры Минск можно сравнить с Вильнюсом и Львовом. Но Минск лишился прежнего облика, необходимо было построить новый большой просторный город. В столице советской республики все трудящиеся должны были жить в красивых домах и просторных светлых квартирах. Это была новая градостроительная концепция. 

Вот и сейчас застройка исторического центра Минска отдельными высотными зданиями происходит хаотично, к сожалению... 

– …и получается, что в современной архитектуре Минска нет совсем ничего хорошего?

– Нет, ну, конечно, и сейчас есть достойные архитекторы – Школьников и его «Александров пассаж», который я считаю вполне достойным объектом. Или Воробьев, автор здания «Беларуськалия», которое прекрасно вписалось в рельеф и развернулось к парку Победы своим клювом (в плане это «воробей», к слову). Но почему мы взяли именно период конца XIX – начала XX веков? Потому что был цельный образ города, который создавался абсолютно грамотно с градостроительной точки зрения, архитектурной ансамблевости, рядовой застройки.

Сейчас современный образ Минска не улавливается, распадается. Я постоянно сталкиваюсь с тем, что новые здания вырастают совершенно случайно, не вписываясь в исторический контекст города, в результате мы теряем даже то, что имеем.

– По вашему мнению, у современного Минска вообще есть шансы получить единый образ?

– Обратите внимание на подачу проектов, которая у нас видна на паспортах объектов на строительных площадках, – включается в разговор Александр. – Будущий объект зачастую «нарисован» в чистом поле, без учета рельефа, исторической застройки, которая уже сложилась. Это как пришивание пальто к пуговицам – объекты возникают, претендуя на то, что они самодостаточны, игнорируя городской контекст, который существует вокруг. Такие здания являются памятниками авторским амбициям.

– Александр, а что вы как практикующий архитектор делаете, чтобы образ Минска изменился в лучшую сторону?

– Сейчас я занимаюсь реконструкцией бывших жилых помещений под магазины либо офисы. Когда покупается квартира на первом этаже дома в центре города по проспекту Независимости или по Козлова, Фрунзе, Киселева и пр., возникает вопрос организации отдельного входа со стороны улицы. Заказчикам, как правило, все равно, как он будет выглядеть. Им главное получить отдельное помещение и сдать его в аренду. А мне хотелось бы сделать эту входную группу в контексте сложившегося образа здания и его исторической ценности.

– То, как вы говорите о своем «кукольном» проекте, не оставляет сомнений: старый Минск – город, который реален для вас, вы сможете представить его тем, кто интересуется историей места и его архитектурным обликом. 

– То была архитектура, сомасштабная человеку, – продолжает Тамара. – В окружении этих домов по высоте, по объему, с архитектурной проработкой деталей человек чувствовал себя уютно и комфортно. Гармонично. Архитектура вообще – это эмоции. Архитектор, проектируя здание, может задать и агрессию, и волнение. Архитектура – это не здание, архитектура – это пространство, среда, которая делает человека либо удовлетворенным, счастливым, гармоничным, либо, наоборот, порождает инстинкты разрушения, дискомфорта, агрессии.

Архитектурная жизнь города – как человеческая жизнь. Есть периоды, когда человек живет гармонично; есть периоды, когда он находится в состоянии поиска; есть периоды, когда он перечеркивает свое прошлое, начинает что-то новое. На рубеже XIX и XX столетий Минск как раз давал посыл достаточно жизнерадостный, позитивный, как сейчас говорят.