Мила Котка раньше занималась организацией знаменитого минского урбан-фестиваля Vulica Brasil. Сейчас девушка больше сфокусирована на создании собственных арт-объектов – необычных био-арт-иероглифов.
– Моя любовь к разным культурам всегда стимулировала меня к тому, чтобы я больше познавала мир и выезжала за пределы Беларуси. Самой далекой страной для меня стала Бразилия. Пересечь океан, приехать в совершенно другую для меня среду, зная язык очень условно, – все это стало мощным толчком для развития моего творчества.
После Бразилии были Таиланд, Африка и другие страны, где я старалась найти самые дикие места. Обожаю пройти 10 или 20 километров по зарослям джунглей, чтобы найти там нечто удивительно красивое.
Свои воспоминания и рефлексию после трипов я стараюсь отразить в своем искусстве. Мои работы – это карта тех магических пространств, где я уже была. Я бы хотела в старости водить по ним экскурсии, благо геолокации уже есть.
Из национальных парков, по которым путешествовала Мила, нельзя ничего выносить. Именно поэтому все свои арт-объекты девушка делает прямо на месте, наедине с природой. Затем практически все составляющие своих работ артистка возвращает в родную среду.
Вместо классической студии – лесная поляна
– Я не люблю насилие над природой, поэтому мое искусство очень минималистично. Оно состоит буквально из пары лепестков, нескольких тычинок и пестиков и каких-нибудь осколков ракушек. Я их даже не забираю с собой, когда заканчиваю работу.
По моим работам можно понять, где я побывала. Например, если в работе есть какой-нибудь сушеный мухомор, то понятно, что это объект из Беларуси. Необычное растение или плод отсылают к Бразилии или другим диковинным местам.
Свои арт-объекты я создаю прямо на природе. У меня нет ни цифрового оборудования, ни чего-то кроме ветра и естественной среды вокруг. Если вдруг пойдет дождь, значит, сегодня работы не будет.
В моем творчестве очень важно слышать, что говорит природа. Это похоже на то, как серфингисты ловят волну. Только в моем случае я отслеживаю, что говорит среда, через разные знаки: иногда в руку сами могут залететь самые красивые лепестки. Тогда я начинаю творить, и все вокруг тоже замирает.
Опыт, который я проживаю в этот момент, очень мистический. Его я и переношу в свои работы. Их я называю био-арт-иероглифами. При этом позволяю зрителям самим интерпретировать мое творчество.
Год назад я выставляла свои иероглифы на фестивале Pradmova. Там на просмотре я устроила небольшой эксперимент: мы коллективно создавали такой метатекст о работе. По очереди каждый должен был назвать свою ассоциацию. Все это сопровождалось шутками и забавными мыслями, рожденными из одного только иероглифа.
Заканчиваю процесс я уже дома, когда дешифрую все, что собрала на природе. В этот момент подключается мое эмоциональное состояние и реакция на происходящее вокруг. Это тоже можно проследить в арт-объектах.
Все готовые работы можно купить. Стоимость зависит от размера и материалов, которые будут использоваться по итогу. Есть арт-объекты по цене нескольких чашек кофе, а есть и галерейные форматы в несколько тысяч евро.
Символов, по мнению Милы, в природе очень много. Нечто колючее, например, означает опасность, яркое – зазывает и притягивает.
Об обете молчания в Таиланде и медитации в творчестве
– Несколько лет назад я отправилась в буддистский монастырь в Таиланде. Там 11 дней находилась в ретрите и впервые соприкоснулась с настоящей медитацией. Все было очень серьезно: обет молчания, режим по всем канонам с пробуждением в 4 утра и отбоем в 9.
Было очень сложно, потому что до этого я вела абсолютно противоположный образ жизни. Я познаю мир через действие, а тут нужно было делать все совершенно по-другому. Буддизм требовал замедлиться до уровня растения. Зато этот темп позволил открыть для себя какой-то новый мир, новый уровень восприятия жизни.
Помню, мне было тяжело даже просто сидеть ровно, постоянно хотелось опереться на колонну или спинку стула. Монахи на это говорили: «Если вы не можете сидеть расслабленно сами с собой, то вам и в жизни постоянно нужна будет чья-то поддержка».
Этот опыт не отпускает меня до сих пор, хоть прошло уже года три. Правда, сейчас свою медитацию я переношу на творчество. Понятно, что это никакое не учение, скорее просто погружение в себя и рабочий процесс.
Наука и искусство сильно взаимосвязаны, и это нужно учитывать в работах
– Я увлекаюсь нейрофизиологией мозга. Возможно, я подсознательно использую познания из этой сферы в своем творчестве. У меня дома есть классная книга от журнала New Scientist. В ней подробно описываются все процессы, которые происходят внутри человека. Там рассказывается обо всех научных теориях и исследованиях, связанных с мозгом. Некоторые идеи для своих работ я беру оттуда.
Вообще с нейро-артом меня познакомил Захар Кудин. Я считаю себя его последовательницей. До сих пор с теплотой вспоминаю наши долгие разговоры, которые всегда вдохновляли меня на творчество.
Как раз таки Захар всегда подчеркивал, что мозг особенным образом реагирует на определенные сигналы. Это важно учитывать при создании своих объектов. Подобные приемы можно намеренно применять, чтобы достичь того или иного эффекта.
Здесь речь идет не про манипуляцию, а скорее про восприятие мира. Например, все природные формы очень естественны и эстетичны для человека. Они будут расслаблять зрителя и успокаивать его.
Наука для меня выступает не как самоцель, а скорее как практический инструмент. Мне нравится, что есть ученые, которые объясняют, по каким законам все работает в этом мире. Одновременно с этим не отрицаю мистическую часть, которая направляет меня и подсказывает какие-то вещи.
«Раньше я практиковала “ничегонеделание”, сейчас ищу “столпы” для опоры»
– Психологическая практика «ничегонеделания» помогает при сильном выгорании. Само тело кричит, что тебе нужно остановиться и отдохнуть. При ней я несколько дней могла просто лежать без движения на диване. Этот период уже прошел, сейчас я больше склоняюсь к практике поиска опор.
Расчистить пространство бездельем – это классно, но после важно заниматься чем-то, двигаться дальше. Только так вокруг может появиться новая реальность. Сейчас я пытаюсь понять, что мне нравится, что дает энергию к жизни.
Пока что я нахожусь в некотором конфликте с собой и окружающим миром. На меня сильно влияет пространство вокруг, где вдруг все места и пространства, которые были мне дороги, закрылись или их разрушили.
Это сильно сказывается на творчестве. Например, я начала писать новую работу – психомистическую прозу – и как раз запнулась на моменте, где по сюжету аисты возвращаются домой, а их гнезда разрушены. Нет ни людей, ни привычного столба, где они постоянно сидели. У них остались только воспоминания и планы на будущее. Так и у меня.
Несмотря на все это, идей дальнейшего развития очень много. Например, уже планирую новую выставку. Хочу перевести свое творчество на ткань и делать одежду. У меня уже есть прототипы, есть модельерка Алена Лукина, которая помогает в их создании. Вместе мы хотим сделать большую коллекцию.
Планирую также работать в музыкальном направлении вместе с Русей Shuma. Она как-то увидела ноты в моих иероглифах и начала петь, вспомнила давно забытую архаичную песню. И это стало тем концептом, который у нас сейчас зреет.
Посмотрим, куда все это приведет. Вдруг я резко решу сменить сферу деятельности, как у меня это бывает раз в 7 лет. Тогда это просто станет моим опытом. Хотя друзья против такого решения, говорят: «Закончи свое высказывание в этой области». Пока слушаю их.
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: личный архив героини, Екатерина Игнашевич.