Вместе с Samsung продолжаем проект «Арт-актив» о современном белорусском искусстве. Мы выбрали художников, иллюстраторов и фотографов, которых заметили в родной стране и за ее пределами, и знакомим вас с их творчеством.
Сегодня пришли в гости к Наде Макеевой – это ее работы вы видите на обложках любимых групп, в иллюстрациях независимых медиа и на стенах минских заведений.
Краткое содержание:
- Почему белорусам неинтересно белорусское искусство: «Люди ждут исключительно березок либо мишек на поляне»
- О трудностях фриланса: «Ты получаешь хорошие деньги – и в то же время создаешь что-то классное»
- Как начать работать с крупными медиа и звукозаписывающими компаниями
- «Психолог сказала, что у меня нет социального фундамента»
Надя Макеева
Дизайнер и иллюстратор. Окончила Академию искусств, работает с графикой, комиксами, гравюрой и татуировкой. Рисовала обложки для «Петли Пристрастия», «Кассиопеи» и других групп, иллюстрировала журналы «Большой», Republic.ru, Tatler.ru и другие. Сотрудничает с известными европейскими и американскими компаниями, выставлялась в Швеции, Литве, США и Беларуси.
Почему белорусам неинтересно белорусское искусство: «Люди ждут исключительно березок либо мишек на поляне»
На встречу Надя соглашается сразу, а когда мы приходим к ней домой, с порога заявляет, что всегда очень радуется любым интервью – и переживает, что об искусстве в Беларуси пишут мало.
– Ты поэтому создала свой журнал на эту тему?
– Да, потому что мне всегда было очень обидно, что про художников не говорят. С одной стороны, я понимаю, что искусство – не самая популярная у читателей тема, а значит, журналам это невыгодно. А с другой, мне захотелось эту несправедливость исправить.
Поэтому я решила сделать журнал Chrysalis Mag по аналогии со многими международными проектами, чтобы он популяризировал бы современное белорусское искусство, не отделяя его от мирового.
Мы публикуем и каких-то зарубежных художников, и белорусских ребят: про них стараемся писать все больше и, возможно, однажды перейдем только на наших художников – как знать.
В Беларуси их много, они очень классные – и никто про них не знает, потому что они почти никак не пиарятся и не публикуются. Но между тем это очень высокий международный уровень.
.jpg)
Понятное дело, периодически кто-то отписывается, а иногда какие-то странные люди пишут не менее странные комментарии.
Помню, как-то раз я опубликовала работу Джон Юи, корейско-американской художницы, которая клеит на лицо переводные картинки.
И под портретом девушки, у которой по всему лицу были наклейки с изображением ее же глаз, какой-то чувак написал: «Что это за дрянь? Я на такое смотреть не могу, особенно в субботу с утра». Мне почему-то представляется, что такие люди ждут от художников исключительно березок либо мишек на поляне – а современное искусство ведь разное.
О трудностях фриланса: «Ты получаешь хорошие деньги – и в то же время создаешь что-то классное»
– Сложно сказать, с какого возраста меня потянуло к искусству, – помню только, как сидела и рисовала каких-то зайцев с гвоздиками на параде.
У меня хорошо рисовал папа – но он не пошел в эту сферу, стал кандидатом технических наук. Специализация мамы – высшая математика. Наверное, это и послужило бэкграундом к тому, что я делаю композиционно и стилистически более сложные работы, а не ловлю вдохновение и, обмазываясь красками, делаю абстракции из брызг.
Был даже переломный момент, когда я думала, что если не поступлю в колледж, то пойду в иняз, но этого не случилось. Образование дало мне возможность и время спокойно сидеть и рисовать. Учили ли меня чему-то конкретному? Скорее, нет.
– Ты довольно долго проработала в рекламном агентстве, а потом ушла. Твое развитие как художницы началось после этого?
– Первые коммерческие заказы как иллюстратор я стала получать, еще когда работала в агентстве. Наверное, сработало какое-то сарафанное радио – и мне предложили проект.
Кстати, когда менеджер нашего агентства узнала, что я делаю что-то на фрилансе, то захотела меня уволить – но тогда мой арт-директор за меня вступился.
После этого случая меня позвали делать стену в офисе Orange Label – очень сложную и красивую. И мне было страшно.
Но, с другой стороны, я не понимала: почему, если я работаю дизайнером, то в воскресенье не могу пойти и порисовать как художница? У меня внутри происходил диссонанс, но тогда я четко поняла, что мне это нравится и я буду этим заниматься.
– На фрилансе тебе проще?
– В агентстве я была дизайнером, задач по иллюстрации было немного – в этом плане самой мне лучше.
А если бы была возможность рисовать все время, выбрала бы агентство – это проще, потому что всеми организационными вопросами занимаются менеджеры: общаются с клиентами, отсеивают предложения, ставят список задач. Но, учитывая то, что такой возможности нет, я выбираю работать сама по себе и заниматься тем, что люблю.
Организовать свое время после офиса было несложно: я, как ошалелая белка, проверяла скайп, как только просыпалась, и начинала что-то рисовать – привычка была.
Сейчас стало спокойнее, но все равно работаю с утра до ночи. По сути, как на обычной работе – только людей рядом не хватает, и от этого понемногу начинаешь сходить с ума.
У меня тут другая проблема: правильный коммерческий художник на фрилансе будет рисовать то, что ему нравится, и получать за это деньги. А моя деятельность делится на три составляющие: работа, личное творчество и что-то посередине, когда тебе полностью доверяют и дают возможность делать то, что хочешь.
И ты вроде получаешь за это хорошие деньги – и в то же время создаешь что-то классное. Обычно такие штуки у меня получаются самыми сильными и самыми красивыми.
Но по-хорошему все должно быть не совсем так. Что-то персональное определенно нужно, однако в работе важно сотрудничать только с теми, кто доверяет тебе и предложенному тобой решению. При этом все, что касается работы, – это выполнение задач клиента. И ты не должен ставить свои прихоти в ущерб клиенту.
– А та часть творчества, которая только для себя, – это что?
– Мне нравится рисовать что-то сказочное и фантастическое, зверюшек там всяких делать – постеры, значки, наклеечки.
– Три зайца, которых украли с выставки на BFW, из этой оперы?
– Да. Жаль, что так вышло: они уже были обещаны другому человеку, и он расстроился. Но я, если честно, даже чуть-чуть обрадовалась, когда об этом узнала, потому что мне было очень лень за ними ехать (смеется).
– Кстати, откуда такая любовь к зайцам? У тебя даже украшение сегодня с ними.
– Да? А я и не обратила внимания.
Это один из моих самых любимых образов – при этом я не уверена, что когда-то видела живого зайца. Но у меня такая первая игрушка в детстве была, точно помню.
Как начать работать с крупными медиа и звукозаписывающими компаниями
– Как на тебя вышли ребята из «Петли Пристрастия»?
– Я училась рисовать комиксы, сделала портрет Вани Селищева и прислала ему. Он подумал, что это прикольно, и показал Илье Черепко.
Тогда как раз открылась галерея «Ў», где они постоянно тусовались, – мы пересеклись, пообщались, и Илья предложил нарисовать им дизайн майки, который после был взят в качестве обложки для «Гипнопедии».
– Потом были обложки для «Кассиопеи», для Detroit Hills, Nizkiz, Stone Cold Boys…
– Да, еще для бельгийцев Black Buoy Project, которые делают инструментальную музыку, для американской рок-группы Goodbuy June, серию обложек для которых мы делали напрямую с Interscope Records («Интерскоуп Рекордс») – большим звукозаписывающим лейблом.
А одна из последних работ, которую я рисовала, – для Ани Ждановой.
Чтобы придумать, что будет на обложке, я прошу или песню, или ее текст – тут уж что дают.
С инструментальной музыкой сложнее, но мне везло: ребята обычно сами рассказывали, что им нужно. Например, Detroit Hills точно знали, что хотят подводную лодку в затопленном городе с небоскребами и медузами, а бельгийцы прислали фотографию, которую предложили сделать основой композиции.
– А как начала рисовать для медиа?
– Первым был журнал «Большой». Не помню толком, как началось наше сотрудничество и кто кому первый написал, но сначала были просто иллюстрации, а потом и первая обложка – Жак-Ив Кусто. Всего их было штук семь.
Потом на меня начали выходить российские издания: я рисовала для Tatler.ru, Slon («Слон»), который сейчас стал Republic.ru, а после этого мне стали писать новостные издания – сейчас я работаю с «Проект медиа».
Тут, как правило, тоже скидывают или текст, или выдержку из текста – и чаще всего я предлагаю варианты. Готовые сюжеты приходят очень редко.
Я нарисовала такую огромную кучу политиков и чиновников, что мне, если честно, даже страшно ехать куда-то через Россию. Мне уже и на почту какие-то странные письма приходят – как-то не по себе от этого. Но, с другой стороны, это же все-таки работа.
Мне и дальше продолжают писать разные политические газеты и журналы, но я уже просто отказываюсь. Как-то меня не туда занесло – мне все-таки больше единороги и зайчики нравятся.
Это видео снято на камеру Galaxy Note 10+
«Психолог сказала, что у меня нет социального фундамента»
– У меня почти нет белорусских заказчиков – тут я делаю что-то очень редко, и то в виде исключения.
Из классных проектов у нас могу вспомнить работу для А1 (velcom): пару лет назад мы делали открытку в виртуальной реальноcти. Тогда VR-технологии только пришли в Беларусь, и это было впечатляюще: надеваешь очки – и можешь между букв, которые сама же нарисовала, походить, увеличить их, уменьшить – очень круто.
– А мне очень нравятся твои стены в «Утопии 60», например.
– Спасибо!
Да, я много всего успела здесь нарисовать, но теперь больше работаю с Россией, Европой и США – мне кажется, с ними как-то проще. Там знают, что хотят увидеть на выходе, выбирают художника исходя из своих предпочтений и получают результат, который ожидают получить. У нас, к сожалению, это работает немного не так.
Например, с одним из белорусских клиентов у меня недавно была такая вот странная ситуация: меня выбрали для выполнения работ, показали гайд-бук и сказали, что он совсем не в моей стилистике, а поэтому нужно будет подстроиться под него.
Я, конечно, удивилась, почему тогда обратились именно ко мне, но по итогу сделала эскизы, соответствующие требованиям. И как результат получила вопрос: «А почему работы Макеевой не выглядят как работы Макеевой?»
Чтобы рассмотреть работы, кликните на них. А потом продолжайте читать.
Может, мне просто не повезло – не знаю. Но я теряюсь, когда нет аргументации и обоснованных правок.
Когда мы работали с Volkswagen, например, я нарисовала эскиз, а мне сказали: «Нет, это не подходит, потому что у тебя чувак собирает корпус машины стоя на коленях, а мы очень следим за здоровьем наших сотрудников, и это они подкручивают эти вещи стоя».
Ну так без проблем! Я принимаю к сведению и с хорошим настроением все поправляю – потому что знаю, что именно от меня требуется.
Сейчас мне не очень нравится, что я трачу на работу большее количество времени, чем планировалось изначально. В бюджет заложено что-то простое, а мне хочется сделать все лучше – поэтому я работаю в свое свободное время, сидя вечерами допоздна. При этом каждые полгода я могу взять один бесплатный проект, например, если сильно заинтересуюсь чем-то.
– Проблема в том, что хватаешься сразу за все?
– Именно: мне просто нравится слишком много. Я бы взялась и за что-то еще – но я уже и так в каком-то коллапсе. У меня, например, нет детей, я не особо готовлю или чем-то там занимаюсь – и я искренне не понимаю, как живут люди и как они организовывают свое время.
Мне тут недавно психолог начертила пирамидку и говорит: «Вот смотри, тут сверху твое искусство, а снизу должен быть социальный фундамент – а у тебя его нет».
И, мне кажется, она права: без этого фундамента можно ведь улететь в какой-то параллельный мир. Замкнуться в себе и своем творчестве, вообще не понимать, где день, а где ночь, вылетать на пару суток и рисовать без остановки.
Но во всем должен быть какой-то баланс – и я стараюсь его искать.
Наведите курсор или нажмите на картинку, чтобы посмотреть крупнее
Это фото мы сделали на ультраширокоугольную камеру Galaxy Note 10+, которая позволяет снимать детально.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Виктория Мехович для CityDog.by.
ООО «Самсунг Электроникс Рус Компани», ИНН 7703608910
