Минский архитектор: «Идеальный офис – тот, в котором ты сам себе кажешься более смелым или прогрессивным»

– Скажите, насколько в Минске уже востребован дизайн офиса?

– Как правило, около 70% заказов – жилье, только 30% – это дизайн рабочего пространства. Суть в том, что в Минске культура офисов только начинает складываться: вначале вы тратите деньги на жену, потом на детей, потом на дом, потом на загородный дом и только оставшуюся сумму на офис. Естественно, скоро эта тенденция будет более развитой. Точно так же, как в 1995 году мы удивлялись, если стены были покрашены и сделан хоть какой-то ремонт, то сейчас мы удивляемся, когда люди работают в неадаптированном пространстве.

Современный человек соблюдает этот уровень: жилье и рабочее пространство должны быть где-то одного порядка, к этому мы постепенно движемся. Опять-таки мир меняет 3-5% людей, а остальные просто следуют за ними. Поэтому пока людей, которые тратят деньги на офисные пространства, в Минске очень мало.

– И тем не менее от чего зависит то, как выглядит дизайн офиса? Различаются ли предпочтения в зависимости от сферы, в которой работает компания?

– Да, некоторым образом это зависит от бизнеса. Основная задача офиса как пространства – это осуществить как можно больше услуг или продать как можно больше какого-то продукта. Поэтому в интерьере офиса должно отражаться то, что позиционирует заказчик: или продукт, или философия. Если я пришла в банк, то хочу видеть стабильность, ведь я пришла вложить свои 5 рублей, чтобы через 30 лет забрать 6 рублей 50 копеек. А значит, интерьер должен демонстрировать деньги, эту устойчивость.

А вот если я прихожу в рекламное агентство, там мне не нужна стабильность, а нужна новативность. Рекламное агентство должно демонстрировать демократичность, способность двигаться с опережением, удивлять, эпатировать, чуть-чуть изменять этот мир.

Или, скажем, IT-компании не могут иметь отсылку к классике, потому что они продвигают новейшие идеи, это их хлеб и это то, что совпадает с их мировоззрением. А вот если я буду делать офис ювелирного салона с классическими украшениями, то там, безусловно, будут херувимы и все в таком духе. Но если я буду проектировать офис для прогрессивной дизайнерской ювелирной компании, то необходимо будет сделать что-то вызывающее, странное, ведь они своей работой пытаются сломать наши представления о красивом и уйти от стандартных классических вещей. А значит, в таком офисе если и будут херувимы, то они будут стоять в углу, потому что наказаны. А быть может, необходимо усилить контраст между пространством и продуктом и современные браслеты-«гайки» инсталлировать в стиль барокко.

Но обязательно должна быть какая-то ключевая идея, демонстрирующая философию заказчика.

– В попытке выразить это и состоит задача дизайнера?

– Да, всегда можно скомпилировать несколько направлений, но нужно знать, что в приоритете. Это как со свадебным платьем: казалось бы, все невесты выходят замуж в белом, но на самом деле в зависимости от платья одна хочет продемонстрировать классическое патриархальное видение семьи, вторая – то, что она крайне сексуальная и страстная, а третья пытается показать свое, другое, видение мира. И обычно это совокупность нескольких тенденций, но какой-то акцент сильнее. И то же самое происходит с дизайном офисных пространств.

Необходимо понимать, что человек и пространство – это единый организм, который вместе вибрирует, развивается и меняется со временем. И одно влияет на другое: человек на пространство и пространство на человека. Вот, например, почему в метрополитене меньше всего мусорят? Не потому, что там чаще всего убирают, а потому, что ты заходишь, а там все в граните – и ты прямо не знаешь, куда этот фантик бросить, и кладешь в карман. И то, что люди на улице себе позволяют, в метро они уже делать не станут. Пространство дисциплинирует и влияет на нас. Так же, как и люди: рядом с умным человеком мы кажемся себе умнее, а с доброжелательным и сами становимся доброжелательнее.  

– Каким должно быть офисное пространство, чтобы в нем лучше всего работалось?

– Определенные рекомендации есть, и их лучше придерживаться, но в итоге работает другое – это как самый уместный красивый наряд, который в данный момент олицетворяет ваше отношение к жизни и представления о собственной красоте. И с любым дизайном пространств происходит то же самое.

Конечно, если вы выкрасите офис в розовый, поставите кровать king size и проваливающиеся диваны, то никто в таком офисе работать не будет. Важно, чтобы рабочее пространство не было сделано в теплых тонах, потому что они успокаивают мозговую деятельность, и в целом, когда жарко, думать не хочется, поэтому лучше выбирать холодные тона.

Можно использовать более интенсивные цвета на каких-то из стен, расставлять дерзкие скульптуры или инсталляции, делать пространство более выставочным, если хотите. И все-таки самый главный закон – это делать то, что вам нравится, то, что кажется вам очень красивым и прогрессивным, – безусловно, не исключая функциональности.

– А как вы относитесь к вечным спорам о том, помогает open space продуктивности или совсем наоборот?

– Оpen space придумали американцы, и идея, конечно, в тотальном контроле над работниками и экономии пространства. Но по факту я считаю, что это хорошо влияет на продуктивность. Весь наш виртуальный мир вводит нас в очень большую систему одиночества, а когда работаешь в коллективе, даже если твоя работа с ним почти не связана, все-таки создается какая-то хорошая человеческая связь. И, мне кажется, это правильное решение.

– А что вы скажете про тенденцию делать офис самодостаточным пространством, когда там есть тренажерный зал, йога-зал, несколько комнат отдыха и в целом там почти можно остаться жить?

– Все это делается для того, чтобы люди находились на работе большее количество времени. В конце концов, главная задача работодателя – получить от работника максимальный КПД. И создание инфраструктуры на рабочем месте – важная составляющая этого процесса. То есть рабочий день закончился, человек спустился в тренажерный зал, а ты ему звонишь, потому что прислали ответ и надо, чтобы он задержался на полчаса и еще чуть-чуть поработал. Обычно это работает, то есть это достаточно мощный инструмент в руках работодателя.

– Но все-таки Минск еще не на том уровне визуальной культуры, чтобы заниматься дизайнами офисов?

– Да, мы еще не капиталисты, мы пережили сложную смену экономических формаций, и, думаю, мы к этому идем. Скоро и сидеть в неотремонтированном офисе будет считаться безнравственным. Мы же в начале пути, когда многие еще живут в неотремонтированных квартирах, и дизайн – это пока последнее, на что мы готовы тратить деньги. Как правило, сначала мы вкладываем в гардероб и машину, потому что это наша связь с социумом, а уже квартира и офис – это достаточно закрытое от посторонних пространство. А так как человек – существо публичное, изначально мы вкладываем в то, что видят другие наиболее часто.

– Поэтому бывают офисы с очень красивыми переговорками, но при этом неотремонтированными комнатами для сотрудников?

– Это зависит от картины мира работодателя. Вообще, все должно быть соразмерно: невозможно в обществе, где мы говорим о демократичности, поставить работодателю стол из золота, а работников посадить на фанерные табуреты. Безусловно, возможно статусное отличие, но разница не должна быть радикальной, ибо этим контрастом человек подчеркивает свое нецелостное культурологическое представление о мире.

Поэтому, если вы не уверены в стилистике офисного пространства, нет необходимости решать этот вопрос самому. Наймите дизайнера, который придумает игру, как отразить ваш взгляд на мир. Это совершенно нормально, потому что не надо решать каждую проблему самостоятельно, ведь разделение труда – великая сила, оно позволяет нам достичь более высоких результатов в какой-либо области или ремесле.

– Если сравнивать Минск и другие города, то видны какие-то чисто наши предпочтения?

– Если мы будем сравнивать с Москвой, то там, конечно, большие деньги, больше всего намешано и в итоге больше азиатского китча, которого у нас в культуре просто меньше. И слава богу, как мне кажется. Мы скорее движемся к какой-то среднеевропейскости и, думаю, скоро к этому придем.

Что хорошего в Швеции? Там ты не можешь купить некрасивый стул, потому что ты заходишь в магазин, а они все красивые. И даже если ты немного ошибся, то какая-то комбинаторика сочетаний заложена в самом предложении. А у нас, к сожалению, пока очень сложно купить красивый стул.

– То есть мы просто еще не доросли, и это отражается на минских заказчиках?

– Да, мы еще не там, но это не наказуемо. Мы и не могли там оказаться, это невозможно по объективным причинам. Я наблюдаю за тем, как изменяется сам заказчик. У первых заказчиков часто были шальные деньги – или те, к которым они еще не успели привыкнуть, поэтому тратились на невероятный, очень дорогой китч – скажем, диван от Versace. Все потому, что они яростно пытались оторваться от социума, из которого вышли.

А вот когда заказчиками стали их дети, то они совсем другие – у них более демократичный стиль и нет необходимости покупать нарочито дорогие вещи для социального подтверждения, потому что они его получили, скажем, окончив Кембридж. Такие заказчики выбирают демократичный стиль и скорее потратят деньги на подлинник картины, который они нашли на выставке в Берлине.

– И все-таки каким должен быть идеальный офис? Зачем ему быть красивым и стильным?

– Идеальный офис – это тот офис, который повышает твое представление о тебе самом. И это очень важно. Это офис, в котором ты сам себе кажешься более смелым или прогрессивным. Это место, где ты кажешься себе лучшей версией себя.