70-летний минский фотохудожник: «Сейчас особых вершин достичь трудно»

– Я мечтал стать художником. В школе всегда были отличные оценки по рисованию и черчению, по остальным предметам немного лентяйничал. В классе седьмом-восьмом мамуля мне сделала подарок, который определил мою дальнейшую жизнь, – фотоаппарат «Смена». И я быстренько зарядил пленку, побежал, поснимал-поснимал, проявил, закрепил плохо – и снимки получились немного мутными. Но какими они казались мне прекрасными!..

Я узнал, что у нас есть такой Народный фотоклуб «Мінск». Это было лет 45 назад. Клуб был ведущим в республике: все великие мастера, вся столичная элита того времени собиралась тут.

Была такая традиция: фотографы приходили и вешали на леску или прикрепляли на стену свои снимки. Все собирались и начинали их обсуждать. Говорили, что хорошо, что плохо, критиковали. Я был начинающим фотолюбителем и как увидел, что там висит, – свои фотографии вешать не стал. Решил, пока не научусь технике фотографии, здесь ничего не повешу. Полгода оттачивал мастерство. Приходил, смотрел, расспрашивал, слушал, как критикуют других, – так и учился. У меня была фотолаборатория в туалете: увеличитель ставил на унитаз, в ванной – ванночка для проявления фотографий. Как правило, в конце года отработанную бумагу я выбрасывал мешками.

Пришло то время, когда по технике я сравнялся с мастерами, и можно было говорить об остальном: о сюжете, композиции. Когда я пришел, повесил свои фотографии и увидел, что коллеги их спокойно восприняли, то вздохнул с облегчением: можно заниматься творчеством.

Выставок было много, как городских, так и республиканских. А вот принять участие в зарубежных было очень престижно. В клубе задумали сделать выставку «Фотографика» – международного уровня. Прошли четыре выставки. Их особенностью было использование самых прогрессивных фотографических приемов обработки. Работы были мирового уровня, приглашали авторов из-за границы. Я тогда увлекался методом раскраски черно-белых фотографий различными растворами. И получил диплом. Послали работы на ВДНХ – и там получил серебряную медаль. В то время это была престижная награда.

Сейчас для обработки фото есть множество программ, а раньше все это делалось под увеличителем, за счет манипуляции светом. Тушью и кисточкой производилась ретушь. Художественную ретушь, которая делалась при помощи различных химикатов, я любил больше, чем обычную техническую: простор для творчества огромен. Прошел все экспериментальные методы обработки того времени. В клубе любили повыпендриваться новыми приемами: кто-то принесет новый метод – сидим все, осваиваем. Кто-то принес точечный источник света – начали печатать с ним, качество фотографии увеличилось за счет максимальной резкости, на фотографии заиграла каждая точечка. Прошли и через моду на широкоугольники.

Я всегда мечтал делать живописную фотографию. Когда пришла «цифра», а с нею и «Фотошоп», руки развязались и я начал «фотоживописить». Все изменилось, когда я познакомился с работами Выготского. Мы часто говорим: «искусство, художественная фотография». А что это такое? Выготский открыл мне секрет искусства, открыл закон катарсиса. По этому закону я сделал несколько работ и отправил на различные выставки. И что вы думаете? Все они имели успех – закон работал.

Появилась ФотоАртСтудия «У Бирилки». Собиралось за этим самым столом на кухне человек 6-7, а то и больше. Говорили, спорили, строили планы, пили, курили. Обратите внимание на потолок – это своего рода герб и флаг нашего клуба.

Так и родилась идея утвердить свой, новый стиль в белорусской фотографии. Мы ездили с выставками по республике. Побывали в Витебске, Полоцке, Бресте и других городах. Первая выставка «зазвенела», мы продемонстрировали что-то новое... Некоторые не принимали наше творчество. Ракович условно назвал это «нео-фотография», я называю фотоживописью. В конце концов нашу фотографию признали, мы стали довольно известным фотографическим объединением.

Мое мастерство помогала повышать работа в газетах и журналах. Материал для СМИ имел одно большое преимущество: он всегда был очень богатым и разнообразным. Для меня открылась новая жизнь. В неделю 1-2 командировки – узнал, что такое республика и как она красива. За 10 лет я побывал в каждом районе нашей страны, в разные времена года ездил по одним и тем же дорогам. Одним словом, я жил полноценной жизнью, понимаете? Работа в прессе, а особенно в «Сельской газете», дала мне богатую в эмоциональном и творческом плане жизнь. Сколько людей прошло через меня!

Снимал как-то деда одного в колхозе, тогда еще на пленке работали. Дед был просто по Якубу Коласу: зимняя шапка, одно ухо висит, махорку сидит и курит. Образ такой богатый, человеку 80 лет, разговариваешь с ним, а он живой такой, мимика потрясающая. Только направишь на него фотоаппарат – лицо становится каменным. Я три пленки на него истратил, а фотографию, которая бы соответствовала моему представлению об этом человеке, так и не сделал. Или вот еще случай. Было у меня задание сфотографировать для той же «Сельской газеты» первую женщину-трактористку. Приехали мы к ней домой, а там бабуля – божий одуванчик, стеснительная, как девочка, выглядывает из-за занавесок. Я надивиться не мог, откуда в этой бабушке столько детского, наивного и милого.

Довелось мне подрабатывать и в более специфических изданиях – например, в мужском журнале Forum. С ними работала одна моя знакомая, она мне и предложила: «Аркадий, может, ты поснимаешь для нашего журнала?»

На развороте журнала, как правило, печатали фото зарубежных «качков». Я предложил: «Что у нас, бодибилдеров мало? Давайте лучше своих пощелкаем». Предложение мое приняли: осталось дать рекламу, чтобы найти этих самых мужчин. Это было где-то в феврале, дело шло к 8 марта. Февральский Forum вышел с моей обложкой, а в середине мы разместили рекламу для мужчин. Но я сделал одну глупость: вместо своего личного телефона дал служебный. Кто только ни звонил! Но попался я не на этой оплошности. Спустя месяца два после выхода журнала с той самой рекламой приезжаю я из очередной командировки, прихожу в газету на планерку – и меня с порога начинают «чистить» на чем свет стоит. Как сотрудник молодежной газеты печатается в журнале откровенного характера?! Получил я выговор, да еще и премии лишили.

Тем временем та самая знакомая, которая свела меня с Forum, напечатала статью о том, как меня несправедливо «прижали» в родной газете. Я об этом ничего, естественно, не знал. Приезжаю опять же из командировки, а ответственный секретарь мне говорит: «Я, Аркадий, тебя повешу. Я боюсь открывать почту: голубые всего мира возмущены и требуют справедливости». Представьте, какой скандал!

У меня была мечта поснимать в роддоме. Так случилось, я познакомился с одним товарищем, заведующим отделением больницы №3, – и выпал шанс поснимать. Я «принял» 13 родов, из них два кесаревых сечения. Тема была очень интимная, и мне приятно, что «Знамя Юности» все же меня напечатала.

В те времена фотография была в почете, была довольно доходным делом. Когда проходили фестивали, парады, «Дожинки» наконец, газеты и журналы нуждались в хорошем репортаже. За несколько дней такой «праздничной» съемки удавалось заработать месячный гонорар в других изданиях.

Работа фотокором была для меня одним удовольствием. Хотя были случаи, когда работать было довольно тяжело. В газете «Во славу Родины» доводилось делать фоторепортажи с полигонов. Зима. Идут военные учения: дым, что-то взрывают, запах горелой резины. А ты стоишь 3-4 часа и снимаешь. Техника была – железные «Никоны». Фотоаппарат замерзает, руки вместе с ним, про ноги и говорить не стоит. Завтракал очень рано и к обеду был голоден, как волк.

Техника имела тогда большое значение, от качества негатива зависело качество фотографии. Сейчас же технологии шагнули далеко вперед – сегодня дают такое качество, что будь здоров! Даже телефоны дают такое разрешение, которое позволяет делать достойные снимки для СМИ.

Всегда хотел сделать серию снимков о Минске. Но никак не мог снять тех фотографий, которые были бы мне по душе. Бывает, ходишь-бродишь, вокруг столько всего, а соберешься снимать – уже не то, куража нет. Это за меня сделали мои воспитанники.

Мне очень нравились старые дворы в Минске, сейчас от них мало что осталось. Во двор зайдешь и такие чудеса увидишь: штукатурка красиво обвалилась, трещины на стенах, балкончики ветхие, заваленные разным хламом.

Я всегда искал чего-то нового в фотографии, нетрадиционного. Это стремление хотел передать и своим ученикам.

Как правило, когда фотолюбитель достигает высокого мастерства, он не знает, что делать потом. Сейчас, когда так много людей занимается фотографией, особых вершин достичь трудно. Сделаешь ты выставку, повисит она неделю или месяц – и все. Собрал и ушел домой. А хочется идти дальше!